Действительно ли «Рассказ служанки» использует насилие в отношении женщин, чтобы довести до ума свои аргументы об ужасах патриархального экстремизма, или же он начал использовать страдания своих женских персонажей? Несмотря на то, что сериал по-прежнему получил широкое признание, некоторые критики сочли жестокость ранних серий второго сезона, в которых Джун кропотливо вырезает следящий ярлык из уха, а Эмили открывает окно в безнадежность жизни в эвфемистически названных Колониях, неоправданной. Вопрос в том, нужно ли это? Софи Гилберт спросила в сочинение для Атлантики.
Я все еще неоднозначно отношусь к первым пяти эпизодам сезона, которые увеличили масштаб домашнего кошмара первого сезона, чтобы представить панораму страданий и разрушения, которые нанес Галаад. Но графические изображения женской боли в значительной степени отошли на второй план, когда Ofglen № 2 взорвал Центр Рэйчел и Лии, а «Рассказ служанки» начал решать более тонкие дилеммы относительно сопротивления авторитарным режимам и соучастия с ними. Ужасающий эпизод на этой неделе «Последняя церемония» снова выдвигает вопрос Гилберта на первый план.
Нагромождение страданий начинается во вступительной сцене, где Эмили переживает церемонию. «Человек отстраняется», - спокойно произносит Оффред за кадром, но то, как Эмили вздрагивает, морщится и закрывает глаза, показывает, что такое отстранение от собственного ритуального изнасилования невозможно. Когда действие закончено, ее хозяин падает в обморок. Получить помощь! его жена приказывает Эмили. - Шансы больше, если я потом лягу на спину, - категорично отвечает она, готовя почву для момента катарсиса, в котором она пинает бессознательное тело своего насильника и наступает ему на промежность.
«Рассказ служанки» - это в каком-то смысле продолжающийся рассказ об изнасиловании и мести. Шоу любит чередовать сцены невыразимого насилия над женщинами и сцены, когда эти женщины торжествующе (хотя и ненадолго) восстанавливают свою власть; действует столь же грандиозно, как бомбежка, и столь же приватно, насколько достойны непочтительные самоутверждения Оффреда. В эпизоде этой недели переходы между изнасилованием и местью ускоряются до почти невыносимых темпов.
В продуктовом магазине Оффред чувствует, что у нее схватки. Но как только ее срочно отправляют обратно в дом Уотерфордов, и все жены и служанки собираются, чтобы совершить странные родовые ритуалы Галаада, врач диагностирует ложные роды. Очевидно, что Оффред не может контролировать появление ребенка, но это не мешает Серене наказать ее за то, что она вселяет в семью надежды. Она выбирает этот день, чтобы объявить, что она собирается назначить Оффреда в другой район. Возможно, это не просто акт злого умысла: у меня такое ощущение, что Серена напугала себя, так глубоко отождествляя себя со своей служанкой, когда Уотерфорд был в больнице. Из соображений самосохранения, остаточной приверженности идеалам Галаад или и того, и другого, она решила больше не подрывать своего мужа - и не позволит Оффреду убеждать ее в обратном.
Телевидение в этом году предложило изобретательность, юмор, вызов и надежду. Вот некоторые из основных моментов, выбранных критиками The Times:
Конечно, намерения Серены не меняют исход для Оффреда, которая пытается извлечь выгоду из новостей, умоляя Уотерфорда перевести ее в район, где живет ее дочь Ханна. Его ответ иссушает: я тебя баловал, - шипит он. Убирайся. Она покидает его офис, но не раньше, чем говорит ему: я не ожидал, что ты поймешь. Вы не представляете, каково иметь ребенка из собственной плоти и крови - и никогда не узнаете.
Это самое обидное, что Оффред мог сказать командиру. Он и Серена настолько обмануты, что ребенок принадлежит им, что любая дыра, проделанная в их хрупкой фантастике, разрушительна. Слова Оффреда - напоминание Уотерфорду о том, что он не смог оплодотворить ее после месяцев церемоний; в некотором смысле ее слова - акт мести. Они также более или менее подтверждают ему, что Ник - отец ребенка.
Теперь оба Уотерфорда в ярости из-за Оффреда. Отчаявшись вывести ее из дома, они изнасиловали ее еще раз (я говорю это потому, что Серена удерживает ее), якобы как естественный способ ускорить роды. Насилие, которое всегда было скрыто в Церемонии, выходит на поверхность: Офред бьет, кричит, плачет и умоляет прекратить атаку. Сцена впечатляет своей явной жестокостью, но нужно ли это или нет? Было ли что-то в этом изнасиловании в шоу, которое установило изнасилование как факт жизни, что зрители могли понять, только посмотрев его полностью? Насколько я понимаю, одного выстрела сопротивления Оффреда было бы достаточно.
Что действительно важно в этой сцене, так это ощутимый дискомфорт Серены на протяжении всей сцены. Сначала она хватает Оффреда за руку, чтобы успокоить ее. И как только Церемония заканчивается, Серена проталкивается мимо мужа, ее лицо искажается отвращением. На протяжении большей части сезона было ясно, что он более опасен из двух Уотерфордов, человек, чье тайное негодование на свою сильную, умную жену явно подпитывает его жестокое обращение с ней и Оффредом. Что еще более важно, отвращение Серены является ключом к разгадке того, почему командир отправляет Оффреда и Ника к Ханне.
Уотерфорд выглядит сокрушенным, когда на следующее утро приходит к своей служанке. Он говорит, что приготовил для нее сюрприз, и он ей понравится. «Вернись через три часа, прежде чем Серена заметит, что ты ушел», - инструктирует он Ника, как будто его жена будет обеспокоена его добрым жестом, а не облегчена его сожалением, прежде чем поцеловать Оффреда в лоб и сказать ей: «Ты заслуживаешь этого». Нетрудно догадаться, что она увидит Ханну. И кажущаяся оливковая ветвь Командира, и сила поспешного призыва Оффред к своей дочери, чтобы защитить себя, поначалу казались формой победы - даже если смотреть, как мать и ее ребенок разводятся без возможности связаться друг с другом, было более интуитивным. мучительно, чем обычно, на фоне настоящих заголовков на этой неделе.
Однако в конечном итоге в печальной траектории Оффреда в этом эпизоде нет ничего торжествующего. Через несколько мгновений после того, как Ханна и ее Марта покидают уединенный пустой особняк, где происходит встреча, подъезжает машина, и Ник говорит Оффреду спрятаться. Она наблюдает через окно, как он борется с двумя Стражами, они стреляют в него, затаскивают в машину и уезжают.
Учитывая, насколько изолированно здание и как быстро машина Ханны выезжает на подъездную дорожку, это должно быть подстава. Трудно не только поверить, что Уотерфорд испытывает достаточно угрызений совести, чтобы рискнуть воссоединить Оффред и ее дочь, но еще и очень удобно, что Ник - и никто другой - сопровождал ее во время визита. Командир уже некоторое время пытается избавиться от Ника, и неявное подтверждение Оффреда, что Ник - отец ее ребенка, могло довести его до крайности. Остаток сезона наверняка будет зависеть от судьбы двух целей Уотерфорда, особенно от того, попытается ли Оффред снова сбежать на девятом месяце беременности.
Благословенные фрукты:
• Исаак участвует в настройке? Теперь, когда он поцеловал Иден, у хранителя Уотерфорда, безусловно, есть причина убрать Ника из поля зрения. Кажется безопасным предположить, что она пойдет с Ником, если его перевели, но если он окажется мертвым или заперт в каком-нибудь секретном убежище Галаад, она снова окажется на рынке.
• На мои деньги одна из самых тихих и жутких сцен сезона происходит во время ложных родов, когда Серена распускает волосы, надевает белое платье и выполняет дыхательные упражнения в окружении других жен. Подобный момент был в прошлом сезоне, когда Джанин рожала, но выражение мечтательного восторга на лице Серены - как будто она действительно верила, что ее тело вот-вот изгонит человека - пугает.